Политика - Страница 13

Требовалась ему и помощь Дана Паркера. Снова, уже в который раз, начиная с 1997 года Дан вел его через законодательный лабиринт, сопровождающий эволюцию портативных спутниковых телефонов. Последнее время он следил за событиями, которые могли повлиять на планы Гордиана ввести в строй свою наземную станцию в России к концу года.

Сейчас, сидя с Даном в ресторане «Вашингтонская пальма» на Девятнадцатой улице, Гордиан сделал глоток пива и обвел взглядом рисунки на политические и спортивные темы, украшающие стены зала. Дан помешивал свое мартини, чтобы в нем растворились кубики льда, и нетерпеливо ждал, когда принесут первое блюдо.

Гордиан знал, что Паркер всегда с нетерпением ждет начала еды.

Они сидели за столом, который им обычно выделяли в ресторане, под забавной карикатурой на Тайгера Вудза. Десять лет назад, когда они впервые начали раз в месяц встречаться здесь за ланчем, рисунок на стене изображал О.Д.Симпсона. Затем его сняли и заменили карикатурой на Марва Альберта. В свою очередь скоро сняли и Марва, и теперь на стене красовался Тайгер Вудз.

– Тайгер, – задумчиво произнес Гордиан, размышляя вслух. – Настоящая американская легенда.

– Будем надеяться, что он останется здесь надолго, – отозвался Паркер. – Если Тайгер уйдет, кого повесят на его место?

– Может, рисунок Секретариата, – покачал головой Дан.

– Может быть, – согласился Гордиан. Они продолжали ждать. Посетителями, сидевшими за соседними столиками, были главным образом политики, репортеры и лоббисты, а также несколько туристов, которые пришли сюда в надежде увидеть какую-нибудь знаменитость. Пока Гордиан не заметил, чтобы кто-нибудь смотрел в их сторону. Он лениво подумал, что сегодня, быть может, у него неудачная прическа.

– Расскажи мне, – попросил он Дана, – о последних изоляционистских выпадах Делакруа.

Дан с завистью посмотрел на соседний столик, где ели сандвичи с соленым мясом.

– Хочу есть, – буркнул он.

– Знаю, – улыбнулся Гордиан. – Я хотел отвлечь твое внимание от пищи.

Дан пожал плечами.

– Коллеги из Сената рассказывали, что он поднимал те самые вопросы, которые так интересуют тебя. Говорил о затратах на продовольственную помощь России, напоминал – между прочим, вполне справедливо – о том, что расходы по поддержанию мира в Боснии оказались впятеро больше, чем предполагалось вначале. Не забыл упомянуть, что русский парламент и банковская система находятся под контролем организованной преступности, а это означает, что определенный процент всех займов, которые мы выделяем России, попадет в карманы коррумпированных чиновников.

Гордиан сделал еще глоток пива.

– Что еще?

– Делакруа утверждает, что предложение президента – не что иное, как политика умиротворения, попытка выиграть уступки во время следующего этапа переговоров по ограничению стратегических вооружений и запрещения испытаний ядерного оружия с помощью леденцов вместо того, чтобы добиться успеха твердостью и отказом идти на уступки.

Гордиан заметил, что к ним направляется официант с подносом на высоко поднятой руке.

– Похоже, наши филе прибыли, – заметил он.

– Слава Богу, – отозвался Дан и развернул салфетку. – Сколько нам пришлось ждать?

Гордиан посмотрел на часы.

– Ты не поверишь – целых десять минут! – Они молчали, пока официант не расставил перед ними тарелки и не ушел.

Дан взялся за вилку с ножом и энергично атаковал свой бифштекс. Хор-рош-шо, – проворчал он, подражая Борису Карлоффу в фильме «Невеста Франкенштейна».

Гордиан принялся за свой ланч, давая Дану возможность отдышаться, прежде чем возобновить разговор.

– Ты рассказал мне о возражениях Делакруа против предложения президента, публично высказанных сенатором, – проговорил он наконец. -А как относительно скрытых, оппортунистических мотивов?

Дан посмотрел на своего друга, дожевывая кусок мяса.

– Приятно слышать, какого низкого мнения ты о народных избранниках.

– За исключением присутствующих, разумеется, – улыбнулся Гордиан.

– Помнишь, как несколько лет назад Делакруа возглавил инициативу, направленную на снижение социальных дотаций? – спросил Дан.

– Разве такое забудешь? – ухмыльнулся Гордиан. – Помнится, он выставил рядом с трибуной чучело огромной свиньи, не так ли?

– Вообще-то подобное повторилось и на одной из недавних сессий. Только на этот раз это была громадная банка со сладостями. – Дан продолжал трудиться над своим бифштексом, энергично работая ножом и вилкой. – А для иллюстрации дебатов по сокращению расходов он использовал огромные механические челюсти.

– По крайней мере, он постоянно мыслит крупными категориями.

– Дело в том, – усмехнулся Дан, – что все помнят его выходки, хотя их считают грубыми и непристойными даже консерваторы. А теперь он боится, что исчезнет с первых страниц газет и с экранов телевизоров, если ничего не скажет по поводу того, что миллионы долларов финансовой помощи и тонны продовольствия уходят к иностранцам… к тому же русским.

Гордиан покачал головой.

– Эти два вопроса никак не связаны между собой. Даже если не принимать во внимание критическую ситуацию с продовольствием в России…

– В чем некоторые сомневаются…

– Все равно это является вопросом стратегической важности для нашей страны.

Дан осушил свой бокал мартини и дал знак, чтобы ему принесли второй.

– Послушай, я вовсе не собираюсь защищать этого бультерьера из Луизианы, однако вообрази себе, что скажут политические противники Делакруа, если он поддержит программу финансовой и продовольственной помощи. Те самые люди, которые выступают за эту программу, обвинят его в лицемерии и напомнят общественности, что это тот самый сенатор, который собирался отнять бесплатные школьные ланчи у американских детей.