Политика - Страница 83

Садов сделал глубокий вдох, затем выдох, затаил дыхание, чтобы избежать всяких колебаний ствола и мягко нажал на спусковой крючок.

Даже очки ночного видения не позволяли разглядеть, попала ли выпущенная им пуля в цель. Он почувствовал силу отдачи, и это на мгновение помешало зрению, однако Садов тут же понял, что в амбразуре пусто.

Еще через секунду он увидел, что Ника сделала еще один выстрел из миномета БТР-40 и мина упала точно на крышу огневой точки. Огонь оттуда стих, и боевики открыли огонь из своих гранатометов. Через несколько минут от маленького белого здания остались одни пылающие развалины.

Садов повернулся к боевикам и отдал приказ рассредоточиться для поиска уцелевших служащих станции. Теперь, когда главная цель была достигнута, в их задачу входило уничтожение оставшегося персонала. Подавая команды движением руки, Садов дал знак трем своим боевикам чуть отступить назад. То, что предстояло осуществить, уже не было боем, а убийство беззащитных американцев он оставил людям Джилеи.

*******

Когда грузовик стал приближаться к станции, Макс Блакберн заметил там языки пламени. Он подался вперед, словно хотел усилием воли заставить водителя ехать быстрей. Меган, сидевшая рядом, оцепенела, увидев, что происходит впереди.

– Боже мой! – прошептала она. Макс молчал. Он просто сжал кулаки. Его группа была готова вступить в бой. Все они уже видели огонь, осветивший ночное небо, и понимали, что это значит. Все без исключения, даже водитель, были в кевларовых нагрудниках и очках ночного видения. У каждого в руках было оружие, и все знали свою задачу. Теперь им требовались только цель и возможность отомстить.

Когда до компаунда оставалось ярдов пятьдесят, Блакберн приказал водителю выключить фары и сбавить скорость. Здесь, рядом со станцией, дорога была гладкой и ему отчаянно хотелось ехать побыстрее, но он знал, что это будет ошибкой. Персонал станции рассчитывал на него – те, кто остались в живых, – и если он как дурак ворвется внутрь, подставив себя и своих людей под смертоносный обстрел, это не принесет им никакой пользы.

Нет, как бы ему ни хотелось ворваться на станцию, как на боевом коне, он не должен этого делать, а будет действовать в соответствии с планом.

Они сбавили скорость у первого угла, и Блакберн жестом приказал четырем охранникам из своего отряда в двенадцать человек выпрыгнуть из грузовика. Их задача заключалась в том, чтобы перелезть через стену и занять позицию в углу компаунда. Еще четверо расположатся в остальных углах, а он сам, Меган и еще трое охранников перелезут через заднюю стену, напротив ворот. Водитель останется в грузовике.

Господи, пожалуйста, мысленно взмолился Блакберн, наблюдая, как грузовик поворачивает за угол; он хотел просить Бога, чтобы тот позволил уцелеть тем, кто находились внутри компаунда. Но вместо этого у него сложилась другая просьба:

– Господи, пожалуйста, пусть террористы задержатся, не успеют уехать; помоги мне заставить их заплатить за все своей кровью.

Меган, сидевшая рядом, коснулась его руки, стараясь поддержать его, но Блакберн не заметил этого. Все его внимание было сосредоточено на звуках стрельбы, доносящихся из-за стены, и перед его мысленным взором разворачивались картины мести.

*******

Садов слышал, что огонь затихает, и улыбнулся. Еще несколько минут, и он отзовет боевиков.

– Ты сегодня хорошо поработала, – обратился он к Нике. В самом деле, она действовала безукоризненно, все ее выстрелы попали в цель, и она сохраняла спокойствие даже в самые опасные минуты операции. Ника – хороший боец, отличный солдат, и Садов был доволен, что она по-прежнему оставалась рядом с ним.

Справа донеслась короткая очередь из автомата АКМ, и наступила тишина.

Все кончено, подумал Садов. Это был последний. Протянув руку к портативной рации на поясе, он трижды нажал на кнопку передачи точка, тире, точка. Это означало, что все должны собраться у гаража, единственного уцелевшего на станции здания. Как только группа соберется, они возьмут штурмом гараж, убьют всех, кто находятся внутри, а затем уедут на джипах, которые Садов намерен был перепродать.

Таков был его план. Он понял, что допустил роковую ошибку, лишь когда кто-то стиснул его руку и острое лезвие ножа уперлось ему в горло.

Макс гордился своими людьми. Как и подобает настоящим профессионалам, они не дали воли эмоциям и бесшумно выполнили его задание, достигнув тем самым максимального успеха. Пользуясь тактикой, усвоенной на службе в армейских рейнджерах, специальной авиационной службе, морской пехоте особого назначения, которая называла себя «тюленями», и других особых подразделениях, они быстро нашли врага и нейтрализовали боевиков по одному или парами, не сделав ни единого выстрела. Но еще более удивительным было то, что американские охранники, несмотря на ярость, которая пылала в них так же яростно, как и здания станции спутниковой связи, сумели, насколько понял Блакберн, захватить всех до единого живьем. Таким образом, эта банда террористов целиком предстанет перед судом.

Увидев впереди еще двоих террористов, Макс поднял руку, призывая к предельной осторожности, и устремился вперед. Слева шла Меган, а по сторонам два охранника из службы безопасности станции.

При других обстоятельствах Блакберн повел бы себя более осторожно и, возможно, позволил бы захватить террористов одному из своих охранников. А может быть, и нет. Он множество раз спорил с Гордианом, категорически отказываясь признать, что любой из его подчиненных, каким бы зеленым, молодым и неопытным он ни был, в большей мере незаменим, чем он, Блакберн, а потому никогда не посылал своих людей туда, куда не отправился бы сам.